10.05.2004 – 08.02.2017

Мягче софта. О неизбежности нового слоя программного обеспечения

От ИТ человек (не специалист) надеется получить брата по разуму, разумного и преданного советчика. А получает пока коммуникатор, пассивную гору данных, игрушку.

Что здесь следует понимать под разумностью? Есть множество различных определений разумности. В нашем контексте разумностью можно назвать способность к оптимальному поведению на основе прогноза, получаемого моделированием в целостной картине мира. Целостная картина мира, совершенное миропонимание – главное в этом определении. Именно совершенное миропонимание позволяет учитывать события, отдаленные по цепочкам причинно-следственных связей, что принципиально различает людей и животных.

Человек всю свою жизнь строит индивидуальную картину мира, собственное миропонимание. В этом процессе выделяется короткий период детства, когда в долговременную память записываются некоторые параметры будущего миропонимания, неизменные на всю оставшуюся жизнь. Это явление называется импринтингом. А дальше – наращивается ветка за веткой в дереве знаний, это дерево частично реструктурируется, кое-что отмирает. С тем и живем, и умираем. И в каждом решении, в каждом поступке человека-разумного учтена вся понятая им сложность мира.

Нужно снабдить машину совершенным миропониманием. Это будет новый уровень в машинной структуре – не системное, не общее, не специальное ПО. Это даже трудно назвать программным обеспечением, так как алгоритмы здесь не главное. В чем качественное отличие нового уровня? Хорошим инженером может быть и правоверный мусульманин и законченный безбожник. Но первый вряд ли выберет себе в советчики компьютер, который будет между делом подшучивать над религиозными догмами, а второй не захочет терпеть постоянное напоминание правил шариата со стороны машины-советчика. А ведь оба экземпляра машины могут содержать одно и то же инженерное ПО.

Это уже не картинки на обоях и не цветовая гамма или тембр машинного голоса. Хотя – движение в том же направлении. А если убрать из машины "все лишнее", то получим калькулятор или, в лучшем случае, модель человека, страдающего профессорским кретинизмом. И надежда на брата по разуму останется неосуществленной.

Естественнонаучную компоненту миропонимания представить в машинной форме удается традиционными методами. И вариантов здесь не так уж много. А вот человека-разумного и социум представить в машинном миропонимании да еще и в единстве с естественнонаучной компонентой – это проблема.

Нужно, чтобы компьютер, узнав от хозяина о главной на сегодня проблеме – рассчитать трубопровод и участвуя в совместной работе, мог между делом ему посоветовать пригласить на ужин некую N, второй день работающую в соседнем отделе и, по мнению компьютера, весьма привлекательную особу. Кроме того, компьютерам трех приятелей удалось так спланировать следующую неделю, что можно на денек слетать на море. Билеты заказаны. Хотя этому мероприятию может помешать ожидающийся приезд выдающегося специалиста, на выступлении которого нужно бы побывать.

А как они нашли друг друга – хозяин и этот "брат по разуму"? В результате собеседования, лет десять назад, когда студент-первокурсник решил, что пора относиться к жизни серьезно и, для начала, обзавестись мудрым советчиком. В салоне ему были представлены несколько вариантов, но именно с этим обнаружилось некое родство душ, общие интересы, подходящий темперамент. Осталось подгрузить знания по будущей специальности студента и кое-что о нем самом. С тех пор они неразлучны – человек и искусственная личность.

"Железо", и "софт" технически совершенствовались силами сервисной службы, но общение не прерывалосьь. Квалификация по основной специальности искусственной личности постоянно наращивалась за счет участия в соответствующих сетевых группах. И о событиях в мире можно узнать из Интернет… А о личных проблемах хозяин откровенничает сам.

Чего не хватает сейчас для реализации такого взаимодействия компьютера и человека? Принципиально – машинной модели человеческой психики во всей ее вариативности, особенно, в части межличностного взаимодействия. Человек использует эмпатию, моделирование на себе: "Как бы я поступил на месте другого?" И этот "другой" при всем различии индивидуальностей все же очень похож на меня. Эта способность у человека врожденная, даже – до-человеческая.

А компьютеру нужно загрузить модель человеческой психики со всеми ее шизоидными и параноидальными особенностями. Нужно рассказать ему, "как бывает" в отношениях между людьми. И человеческая литература, и компьютерное программирование здесь не годятся. Чтобы понимать человеческий текст уже нужно быть человеком (смысл текста рождается в момент чтения). С другой стороны – рассказать компьютеру о людях может только сам человек.

Должны появиться некоторая стандартная модель человеческой психики и язык, понимание которого обеспечивается стандартной моделью и на котором может писать человек. И многотомная "человеческая комедия", написанная на этом языке людьми новой специальности – писателями для машин, компьютерными беллетристами. Последовательная обработка этих текстов компьютером формирует индивидуальное компьютерное миропонимание.

Эти тексты неизбежно будут противоречивыми, несовместимыми в рамках целостной картины мира. И искусственные личности будут получаться разных "убеждений", разных "культур".

Вот этот-то новый информационный слой в машинной структуре можно охарактеризовать как то, что "мягче софта", "ульта-софт", что ли.

На пути к такому компьютеру – множество междисциплинарных проблем. С одной стороны – это новый подход к проблеме искусственного интеллекта. С другой стороны – наука только подошла к интеграции естественнонаучных знаний и знаний о человеческой психике и социуме (в рамках синергетической парадигмы, например). Полноценное подключение "информационщиков" к разноголосому котлу, где варится гуманитарное Знание, должно дать этому знанию практическое применение, общественную практику, которой так не хватает гуманитариям в качестве критерия истинности.

Так преодолеем тупик, который и не тупик вовсе, а приближение к качественному скачку ИТ, синхронному с процессами в современной науке.